Полупобеда

Александра Гармажапова

Корреспондент «Новой газеты» в Санкт-Петербурге

09 октября 2012, 18:47

В ситуации вокруг петербургской больницы № 31, откуда собирались выкинуть онкобольных детей ради удобства судей, виноваты отнюдь не Смольный, не злосчастное управление делами президента и не судьи. Виноваты мы, 140 миллионов россиян, большинство из которых готовы падать ниц при виде «большого начальника» и унижать тех, кто слабее.

Можно долго обмусоливать тему, на каком основании судьи и другие чиновники обслуживаются отдельно, чем они лучше учителей или пожарных. Разумеется, ничем. Но сами граждане подсознательно (может, сознательно) ставят «больших шишек» на ступень выше.

Один приятель, владелец крупной компании, жаловался как-то, что ему не найти сотрудниц (работа предполагалась рутинная: заполнение каких-то бумажек и небольшая консультация очень богатых людей), поскольку многие девушки при виде бизнесменов и чиновников терялись.

Или еще вот пример. Подруга-иностранка изучала русскую литературу в одном из петербургских вузов: преподаватель им долго рассказывала, что Антон Чехов в своих произведениях обращался к образу лакея, чтобы показать читателям, что слугой (т. е. иметь рабскую психологию) быть нельзя. Однако почти сразу же преподаватель сообщила им, что она сама глубоко религиозна и у нее патриархальная семья, в которой все решения принимает муж — дескать, она не хочет брать на себя ответственность. «Но ведь, получается, вы сами служанка», — возразила приятельница.

Многие наши соотечественники, оформляя путевки, просят туроператоров подобрать отели, где меньше русских, потому что слушать, как на родной речи оскорбляют обслуживающий персонал и, напившись, требуют еще водки, не хочется. А ведь именно за границей россияне наиболее наглядно демонстрируют, как устали от унижений и как хотят унижать сами.

Но что мешает россиянам в ситуациях с чиновниками вести себя, как с обслуживающим персоналом за границей? Или, наоборот, вести себя с аниматором на египетском пляже так же, как с высокопоставленным чиновником?

В чем между ними принципиальная разница? В развитых странах к уборщицам относятся как к министрам, потому что и те и другие выполняют работу. Если не справятся с ней — будут уволены.

Впрочем, о чем это я? М. Е. Салтыков-Щедрин 140 лет назад все уже сказал (точнее, описал креативный класс и маленького человека) в своей «Современной идиллии»: «Мелкая сошка — та сама руки протянет: вяжите, батюшки, мы люди привышные! А средний человек — тот галдеть будет. У него, куда он ни обернется, везде «свой брат», которому он будет жаловаться и руки показывать: смотрите, запястья-то как натерли! Это мне-то натерли! Мне, дворянскому сыну, мне, правящему классу... руки натерли!»

Возвращаясь к теме 31-й больницы, не лишним будет напомнить, что это медучреждение уже попадало в поле зрения СМИ. Именно туда приходили иностранные знаменитости, в том числе Шерон Стоун и Жерар Депардье, приехавшие по приглашению фонда «Федерация», который организовал еще и благотворительный концерт, в ходе которого свои вокальные данные продемонстрировал Владимир Путин. Спустя три месяца после визита западных звезд мать онкобольной девочки Ольга Кузнецова опубликовала открытое письмо с обвинениями в адрес организатора концерта — фонда «Федерация». По мнению женщины, он «делает деньги на смертельно больных детях». «Все звезды были в шоке, посещая наше отделение. Они были искренни, и я уверена, что их миссия заключалась именно в помощи, — написала она. — С того самого момента прошло почти три месяца. Ни денег, ни помощи, ни самого фонда». Скандал тогда разгорелся нешуточный: журналисты звонили по 30 раз на дню главврачу больницы № 31 Анатолию Рывкину, спрашивая, где деньги; глава «Федерации» Владимир Киселев заявлял, что деньги никто не собирал, а задача у его организации была другая — привлечь внимание к лечению онкобольных детей. Киселев, правда, привлечь по большей части пытался журналистов, подавая на них бесконечные иски в суд. Только после шумихи «Федерация» все же кое-какое оборудование 31-й больнице передала. И больше… никаких последствий, выводов.

Мать онкобольной девочки Лизы Ольгу Кузнецову я недавно встретила на Невском проспекте — она стояла в одиночном пикете с плакатом «Путин, руки прочь от больницы № 31».

Женщина активно агитировала прохожих поставить свою подпись, терпеливо объясняла им, что детскую больницу хотят отдать судьям, которые «там лечиться не будут, поедут в Израиль или Германию».

А потом был митинг на Марсовом поле… Известные политики, десятки активистов едва не умоляли петербуржцев прийти, сотни репостов в социальных сетях и т. п. Итог: по самым оптимистичным подсчетам — две тысячи человек. В то время как ноябрьский крестный ход, на котором молились за здравие Владимира Путина и Георгия Полтавченко, напомню, собрал около десяти тысяч.

Да, точка с запятой, поставленная в истории с больницей, это полупобеда. Полупобеда врачей клиники, родителей маленьких пациентов и нескольких сотен активистов. Но это не победа над рабским сознанием и «психологией сословий»: у российских чиновников будут отдельные больницы, пентхаусы, вертолеты, а у простых людей надежда — надежда, что не заберут последнее.