На первую-вторую рассчитайся

В мире найдется немного стран, которые позволяют себе производить две версии государственности — для внутреннего пользования и на экспорт. В голову приходит только Америка (увиденная глазами Бовина) или богатые исламские державы, но транслируемые ими во внешний мир стандарты мало отличаются от стандартов, принятых внутри страны. Зато Россия — щедрая душа: интеллектуальный, финансовый, правовой ресурс мы не экономим.

Зачем реформировать патриархальную и некомфортную Россию-1, если можно построить Россию-2, современную и динамичную, которую и друзьям показать не стыдно.

Крах финансовой системы Кипра заставил власть фактически признать, что в стране существуют две параллельные реальности. За островные банки переживали не только в силу всемирной отзывчивости русской души, но и потому, что остров — часть финансовой системы России. «Это просто удобная форма работы», — сказал с обезоруживающей искренностью Дмитрий Медведев. И с ним невозможно не согласиться. Правовая база цивилизованного мира, его банковская система — удобный и необходимый инструментарий для работы российских компаний и частных лиц, которым надо как-то проворачивать свои капиталы. Защищенность частной собственности, детальная проработка законодательства для всех форм частного и корпоративного владения, гарантии сохранности средств, практика конфиденциальности, стабильность финансовой системы — все это есть там и отсутствует здесь.

Отбросим подозрения в том, что нас вечно обманывают, что Кипр или Джерси используют для того, чтобы не платить налоги в России и покупать тайно квартиры в Майами. Примем на веру утверждение, что это обычная международная практика, комфортная для бизнеса. Тогда что же получается?

Успешные российские компании, которые хотят развиваться (предположим, без коррупционной фиги в кармане) и работать на мировом рынке (что вроде бы декларируется как одна из целей модернизации) идут в иностранную юрисдикцию, чтобы просто попасть в цивилизацию? А без цивилизации в виде англосаксонского законодательства и западных банков у них не получается.

То есть все эти красивые госкорпорации и модные инновационные фонды с нарядными офисами в центре Москвы и роскошными домами отдыха в Сочи включены в мировую систему деловых взаимоотношений только до тех пор и до той степени, пока существуют на платформе западного законодательства и могут проводить операции через западные финансовые институты. Неплохо.

Страна в двух версиях — экспортной и для внутреннего пользования — существует десятилетиями. Экспортная России пользуется достижениями европейской и американской цивилизации, проводит IPO на Лондонской бирже, ужинает в Давосе, шьет костюмы на Сивил-Роу, собирает живопись Люсьена Фройда и говорит на английском языке.

Россия-2 представлена целой плеядой образованных, умных и ярких людей. Список известен и не меняется годами — большинство из них смогли реализовать свои творческие, финансовые и деловые проекты в 90-е годы, когда все думали, что из России получится как минимум Европа. Это маленькое гетто «евророссиян» с их цивилизованными практиками, интересами на Западе —если не финансовыми, то личными, мировоззренческими — противоположно России-1, лапотной, нереформированной, с полусоветским законодательством, с патерналистскими взаимоотношениями граждан и государства, лишенной достойной медицины и образования, проживающей в убогих жилищах, в медвежьих углах, на пенсию, которой не хватит на один ужин представителю России-2. Как в СССР производились товары для себя и для экспорта, так и у нас производятся две страны и два типа граждан — для внутреннего потребления (и, похоже, потребления в прямом смысле, если иметь в виду отношение власти) и для внешнего, большого, прекрасного мира.

Косвенным признаком существования «двух в одной» всегда были взаимная подозрительность и даже ненависть. Кипрский кризис, коснувшийся России-2, закономерно вызвал ликование России-1.

Любой политик, бизнесмен, чиновник знает, где проходит граница между двумя Россиями. То, что допустимо в отношении «внутренних россиян», совершенно не годится для конвертируемых на Западе российских граждан, и наоборот. Топ-менеджер, который только что улыбался корреспонденту CNN и говорил что-нибудь нежное про кризис доверия в мировой финансовой системе, по возвращении из Лондона в родную тьмутаракань обернется красным директором с мигалкой. Наносная европейскость, без которой с тобой не станут иметь дело там, совершенно без надобности и даже вредна здесь. Если кто не верит, то может походить по закулисью российских компаний, имеющих вполне европейский интерфейс. Но вот вопрос: не объясняется ли метаморфоза топ-менеджера теми же причинами? По возвращении из уютной декоративности России-2 в реалии России-1 он становится таким же пораженным в правах россиянином, даже если он миллиардер и кипрские банки в гробу вертел.

В результате незавершенных реформ 90-х в стране появились кое-какие признаки цивилизованности. Большие города украсились банками, бутиками, ресторанами, дорогими машинами и элитными домами. В нулевые так приятно было обманываться, принимая новый дизайн жизни за новое качество жизни.

Россия-2 праздновала победу, переживала свой потребительский бум и сочувственно глядела на Россию-1, которая радости этой не понимала и настаивала на том, что находится в болезненном и мучительном положении. Есть иллюзии, от которых избавляются только вместе с кожей. Коррозия политической системы и даже ее агрессия в отношении европеизированной части общества вдруг обнаружила не просто несовершенство новых институтов, но их декоративность или полное отсутствие. Россия-2 сжимается и начинает исчезать внутри России-1. Осложнение отношений с Западом и правовая неопределенность в отношении капитала отечественного происхождения (как показал пример Кипра, международная юрисдикция делает его уязвимым, а в российской юрисдикции бизнес не защищен по определению) делает существование экспортной России проблематичным и вне страны.

Тут можно было бы, конечно, написать что-то бодряческое и наивное — хватит это терпеть, давайте строить общую Россию для всех, и патриархальных, и модернизированных граждан, с общими гарантиями прав и свобод. Но что толку? Две России пассивны, не могут и не хотят принимать решений.

Инициатива на стороне власти, которая одинаково успешно играет на двух фронтах. Перед вестернизированными россиянами она предстает единственным европейцем, готовым защищать их от патриархального народа, который, если что, с кольями придет на Остоженку. Патриархальному народу показывает, что не позволит вестернизаторам отнять у него социальных гарантий и разрушить любимые посконные мифы. А что со страной делать — потом разберутся, дайте срок. Четвертый или пятый.