Репортаж «Газеты.Ru» из кризисного центра «Дом для мамы»

Чем заняты сотрудники московского «Дома для мамы», лучше всего поймут любители «Звездных войн», уверены создатели этого уникального благотворительного проекта. На этой неделе исполнилось ровно два года с момента его создания. Корреспондент «Газеты.Ru» побывала в кризисном центре, чтобы узнать, кому и зачем помогают добровольцы православной службы «Милосердие».

«Дом для мамы» — это небольшое трехэтажное здание на улице Станиславского с кучей колясок у входа. Сюда приходят беременные или только родившие, которым больше некуда пойти. Это могут быть женщины, лишившиеся работы, жертвы домашнего насилия, молодые матери-сироты, не имеющие жилья, а также беременные, которых выгнали из дома, когда они отказались сделать аборт.

Один из проектов православной службы помощи «Милосердие» существует на средства благотворителей.

«Мы оказываем помощь беременным женщинам и мамам с детишками, оказавшимся в трудной жизненной ситуации. Это психологическая, юридическая, духовная, гуманитарная помощь, консультация специалиста или предоставление приюта. Приют у нас рассчитан на восемь мам и восемь детишек», — рассказывает Мария Студеникина, высокая девушка 26 лет с русыми волосами, доброволец «Милосердия» с 2010 года и руководитель «Дома для мамы» с момента его создания в феврале 2012 года. Кризисный центр она сокращенно называет «дом».

Профессия: мама

Корреспондент «Газеты.Ru» побывала в детской SOS-деревне в Томилине, которая представляет собой один большой детский дом, и попыталась выяснить, зачем... →

Руководитель пресс-службы синодального отдела РПЦ по церковной благотворительности Василий Рулинский в шутку назвал Марию православным джедаем:

«Те, кто смотрел «Звездные войны», поймут. Это такое служение, что и себя забываешь, и все забываешь, и деньги не важны… Маша у нас именно такая».

А подопечные центра просто называют Машу ангелом.

«Срок пребывания для каждой мамы индивидуален. Для кого-то это несколько дней, для кого-то несколько месяцев — все зависит от конкретной ситуации. Вчера у нас выпустилась девочка, которая девять месяцев в доме прожила», — продолжает Мария.

В приют принимают после беседы с мамой и совещания консультационного совета, в который входят психолог, юрист и соцработник. Затем девочка сдает анализы (на ВИЧ, сифилис, гепатит, флюорография), у батюшки просят благословения, после чего можно заселяться.

Для каждой подопечной разрабатывают программу реабилитации: это может быть помощь в оформлении необходимых документов и льгот, в налаживании отношений с родными, в поисках работы или получении жилья.

«У нас есть девочка Катя, мы сейчас пытаемся использовать ее материнский капитал и приобрести либо комнату, либо домик для нее в дальнем Подмосковье, главное, чтобы это было недалеко от одного из наших центров. Без помощи маме одной очень сложно, и мало кто выживает», —

говорит Мария. Всего таких «домов для мамы» по всей России 18.

Уже в процессе первой беседы сотрудники центра, как правило, понимают, «подходят ли они женщине или нет»: в последнее время они используют именно такое понятие.

«К сожалению, процентов тридцать-сорок женщин не готовы что-либо делать сами.

Здесь главное — желание мамы изменить свою ситуацию. Мы можем помочь с жильем, найти работу, восстановить все документы, но, если женщина ничего делать не хочет, она не будет ничего делать», —

объясняет Мария.

Во время пребывания в доме у каждой мамы есть возможность подработать, не покидая его территории: женщины делают свечки и готовят дорожные наборы ниток. «Одна девочка у нас за два месяца умудрилась сдать таких наборов на 40 тыс. руб. До сих пор не представляем, как она смогла столько сделать», — смеется Мария.

Особых ограничений по возрасту для мам здесь нет, за исключением несовершеннолетних: у центра нет соответствующего статуса. В отличие от государственных социальных учреждений здесь не требуются ни прописка, ни гражданство:

«Девочки могут быть вообще без документов. Тогда наша основная цель — помочь им эти документы восстановить, а затем стараться решать вопрос с дальнейшим устройством».

Здесь останавливались женщины из России, с Украины, из Молдавии, была даже молодая мама из Конго. По-русски она не говорила, так что все два месяца Мария общалась с ней через переводчика-волонтера.

Как правило, по словам Марии, сотрудники центра стараются убедить женщин возвращаться домой, потому что там им жить легче: «В Москве маме-одиночке с грудным ребенком на руках жить просто нереально».

«Что, рассказать вам, как я докатилась до жизни такой?» — смеется Елена. Это ухоженная женщина лет сорока с заметно выступающим животом, по виду месяц седьмой.

Скорее ее можно было принять за одну из сотрудниц центра, но уж точно не за женщину «в трудной жизненной ситуации». Фотографироваться она отказалась.

«Вообще я всегда считала себя довольно успешным человеком. У меня высшее юридическое образование, трое взрослых детей, младшему скоро будет 15. Живу с 75-летней мамой, инвалидом второй группы, которая и на улицу-то не выходит. Ребенок, которого я сейчас ношу, очень неожиданный. Пять лет назад мне поставили диагноз, что я детей больше иметь не могу, — рассказывает она. —

В конце июля я узнала о беременности, а в августе наше счастливое время закончилось: выяснилось, что квартиру, в которую мы только что переехали, продали не только нам.

Я сама юрист, по документам все было составлено очень грамотно, не придерешься. В одночасье мы впятером остались без квартиры».

В ноябре у Мастер-банка отозвали лицензию, и счет консалтинговой компании, где Елена работала юристом, был заблокирован: «В итоге наступает день, когда я стою перед фактом: жить негде, денег нет. Я с бабушкой, тремя детьми и собакой, да еще и беременна. Все украшения в ломбарде, технику продала. К знакомым обращаться я больше не могла. Какое-то время дали возможность пожить при церкви, потом нас оттуда попросили.

Настоятель предложил мне после воскресной службы попросить у прихожан милостыню. Я когда это услышала… Если бы у меня ноги оторвало, это одно дело. Но это же цирк, представьте себе: выходит хорошо одетая, приличная женщина и говорит: «Люди, помогите, а то я без квартиры осталась».

На мой взгляд, это просто смешно».

В многочисленных соцслужбах и благотворительных фондах Елене отвечали, что она «не их контингент»: «Вы благополучная. Просто временно в трудном положении». Работу на седьмом месяце беременности накануне Нового года ей найти не удалось.

Когда Елена услышала про «Дом для мамы», она уже не надеялась на помощь. Сейчас они с матерью живут в «Доме для мамы», здесь у них есть отдельная комната и свой санузел. Детей на какое-то время пришлось отправить в интернат.

«Мы здесь с 18 января. За это время я не опускала рук. Мой знакомый дал мне вести юридический проект. Надеюсь, до родов смогу заработать на аренду жилья», — вздыхает Елена.

Но история Елены — это скорее исключение из правил, даже здесь.

Как правило, в «Доме для мамы» находят помощь матери-одиночки из неблагополучных семей, приехавшие в Москву из других городов. У некоторых проблемы с алкоголем, кого-то лишили прав на старших детей.

В общей сложности за два года работы центр дал приют 70 женщинам с малышами. Помимо этого около 25 семей получают ежемесячную помощь в виде продуктов, одежды, детского питания, колясок и детских кроваток.

Когда я прошу Елену рассказать про работников центра, выражение ее лица смягчается:

«Не знаю, они, наверное, у нас инопланетяне, я за 40 лет жизни подобных людей не встречала. В свои 26 Мария для всех нас сама как мама».